Инновационная процедура для регенерации тканей лица. Опыт Стивена Коэна

«Эстетический Гид» представляет вам перевод интервью с доктором Стивеном Р. Коэном из Центра Пластической Хирургии, Процедур по уходу за лицом и Лазерной коррекции FACES+ (Сан-Диего, Калифорния, США), опубликованное на сайте для профессиональных врачей Medscape.com.

В нем Коэн рассказывает о разработанной им процедуре инъекционной регенерации тканей путем замещения дегенерировавших участков, стимулирующей тем самым образование новых кровеносных сосудов и наделяющей организм способностью автовосстановления и защиты от старения.

Доктор Коэн, как вы разработали концепцию инъекционной регенерации тканей?

Стивен Р. Коэн: В 2002 году я стал очень активно заниматься регенеративной медициной. Примерно в то же время компания MacroPore Biosurgery купила небольшую компанию (StemSource), где пытались извлечь пользу из открытия, что в жировой ткани содержатся стволовые и биоактивные клетки.

Озарение пришло ко мне, когда они впервые сообщили мне эту информацию. В частности меня поразило то, что мы обнаружили в растениях дигоксин (изоланид) – вещество для лечения сердечной недостаточности. Я решил, что если подобное есть в растениях, то, вероятнее всего, в организме человека существуют гораздо более сложные механизмы, и некоторые из них могут быть использованы в терапевтических целях.

Обнаруженные в жировой ткани клетки функционируют как «оркестр» для лечения, восстановления и уменьшения воспаления в теле пациента. Они являются некоммитированными клетками, а значит потенциально могут принести пользу разным областям организма; важно было только понять, как использовать их в тканевой инженерии.

Эти клеточные подходы применимы в эстетической медицине, где, когда речь идет о старении лица, как правило, приходится лечить хроническое повреждение. Мы растем и развиваемся в течение 22 лет, а после до конца жизни «разлагаемся» из-за кумулятивного износа, вызванного опасным влиянием солнечных лучей, воздействием окружающей среды, генетикой и общим ослаблением.

Изначально тело удерживается от распада, используя собственные стволовые клетки, которые есть в каждом органе. Это микроскопический, самоокупаемый процесс. Однако вы в конечном итоге усиливаете его, когда люди обращаются к вам за медицинской помощью. Так, мы, как правило, рекомендуем филлер для восполнения утраченных объемов.

Чем разработанная вами процедура отличается от других методов пересадки жировой ткани?

Доктор Коэн: Инъекционная регенерация тканей - это метод, при котором мы забираем часть собственного жира пациента. Жир засасывается в шприц через канюлю. Хотя собственная жировая ткань пациента и имеет много общего с филлером, все же с ней мы не достигаем того натянутого вида, который обычно получается в результате использования синтетического вещества и нравится многим пациентам. Но лично я не сторонник такого эффекта.

Если пациент «потерял» объем в двух или более областях лица, это значит, что ткань как в глубоком, так и в поверхностном жировом компартменте уже начала истончаться.

Моя гипотеза заключается в том, что, поскольку микроциркуляция в поверхностном слое кожи повреждается ультрафиолетом, основная дерма и жир начинают сокращаться или атрофироваться. При истончении наблюдается рыхлость, и это способствует изменению выражения лица, поскольку перпендикулярные соединения с поверхностью сжимаются, а кожные слои начинают расщепляться.

Но если вы заполните соответствующие отделы,так скажем, «подобной тканью» в момент, когда недостаток объема станет очевидным, вы не тольковосполните его, но и буквально измените математическую кривую распада.

Кроме того, вы создаете новые кровеносные сосуды и оборачиваете вспять изменения в процессе выработки эластина и коллагена, которые возникают в процессе старения. Если осуществить процедуру раньше, когда пациент заметит первые следы старения, она может стать превентивной, и, возможно, дряблость впоследствии будет менее выражена, если она вообще образуется.

То, что мы видим, - это результаты измерений объема лица в течение 2-х лет, и у исследуемых пациентов мы действительно наблюдаем трофику. Их лицевой объем уплотняется в течение 24 месяцев, несмотря на то, что вес остается прежним. Это означает, что, наряду с увеличением объема лица, у нас также есть данные регенерации тканей и формировании нового кровоснабжения. Фактически, мы поворачиваем вспять некоторые возрастные изменения в выработке эластина и коллагена.

Фото 1. Вид лица перед процедурой
Фото 2. Вид лица через 18 месяцев после процедуры

Филлеры придают лицу моложавый вид, но через 1-2 года, когда они деградируют, ткань становится старше еще на 2 года. Однако при инъекционной регенерации тканей с использованием жира ткань в течение этого 2-х летнего периода становится моложе, потому что она приобретает новое кровоснабжение. Я предполагаю, что это будет работать с любой другой системой органов.

Нам нравится улучшение внешнего вида, которого удается достичь восполнением объема, но если мы посмотрим на это немного строже, то поймем, что на самом деле происходит следующее: мы не только возвращаем тканям молодость, но, возможно, продлеваем им жизнь, потому что, по всей вероятности, наши клетки после такой процедуры лучше функционируют. И это – уникальный аспект.

Проведите нас через весь процесс. Как забирается собственная жировая ткань пациента? Необходимо ли добывать клетки из разных частей тела?

Доктор Коэн: Клетки можно получить практически из любой точки с помощью прокола иглой, небольшого количества местного анестетика и тумесцентного раствора. То есть, это не операция.

Как только мы забрали необходимый жир, берем наполненный им 20-миллилитровый шприц, вставляем его в аппарат, который мы разработали вместе с TulipMedical (так называемый FatPress), надавливаем на пробку и наполняем шприц большего размера.

Затем сбрызгиваем жир небольшим количеством физиологического раствора, чтобы очистить кровь и тумесцентную жидкость. И, как через кофейный френч-пресс, выталкиваем жир через сетчатый фильтр, чтобы очистить его.

Жир затем модифицируют, пропуская его через фильтры различного размера, уменьшая калибр частиц и делая его более однородным. Вы начинаете с 20 мл жира, который затем прокладываете через небольшой 2,4-миллиметровый фильтр, микронизирующий жир до уровня, который мы называем «миллижир» (“millifat”), он является более структурным. Этот жир вы пропускаете через другой, меньший 1,2-мм фильтр, который микронизирует его до «микрожира» (“microfat”). Наконец, вы пропускаете его через фильтр 800 мкм, который производит «наножир» (“nanofat”).

Этот последний уровень похож на попытку превратить жир в жидкость, но при этом удержать «жировую» матрицу, где содержатся факторы роста и некоторые более биоактивные клетки.

По сути, это дает вам три разных биологических филлера, которые можно использовать для восполнения потерянного жира в поверхностных и глубоких лицевых компартментах. Например, если вы заменяете отсутствующий жир в глубоком жировом компартменте щеки, вам нужен более структурированный материал, тогда как при восполнении жира поверхностно, скажем, в зоне вокруг век, нужен более жидкий состав (наножир), который не образует комков и шишек.

При инъекционной регенерации тканей вы пользуетесь преимуществами факторов роста и регенеративных клеток, и ваш «филлер»формирует новое кровоснабжение в дополнение к воссозданному объему и отличному внешнему виду.

Это - очень научный подход, который, вероятно, влияет на ткань на клеточном уровне. Точно так же это прекрасно работает с эстетической точки зрения, потому что вы действительно восполняете объем тканей пациента именно в той точке, где он был потерян. Вот так, в двух словах, выглядит эта процедура.

Количество и профили клеток пациентов различны. Как вы можете это объяснить?

Доктор Коэн: Их сравнение невозможно, учитывая вариативность пациентов, а также динамическую природу этих клеток. В будущем, я думаю, будут разработаны стратегии по увеличению количества стволовых клеток в тканях человека. Например, лекарство от рака молочной железы тамоксифен, как известно, увеличивает количество стволовых клеток.

Я полагаю, что наступит день, когда мы изобретем маленькую таблетку, чтобы приумножить наши стволовые клетки и улучшить здоровье наших клеток и тканей.

Что, если пациент хочет сохранить клетки для будущих процедур?

Доктор Коэн: Консервация еще не полностью выведена на рынок, отчасти потому, что мы пока не достигли большого успеха в ее применении в лечебных целях. Я говорю в основном о скромных поэтапных улучшениях от 20% до 30%, в случаях, когда материал консервировался, чтобы иметь возможность время от времени подпитываться собственными тканями и клетками по мере необходимости.

Вопрос, связанный с консервацией, состоит в том, являются ли сохраненные клетки и ткани столь же эффективными по сравнению со своими свежими аналогами. Даже при правильных методах хранения мы не можем ручаться за то, что клетки и ткани остаются такими же мощными, как только что забранный жир. Со временем, по мере того как наши знания в этом вопросе станут глубже, может оказаться, что настоящие активные материалы - это не клетки, а факторы роста, связанные с матрицей. Мы этого не знаем.

Я поклонник консервации, если пациент располагает для этого достаточными средствами, но я также не всегда поощряю, если люди делают процедуру каждые 5 лет, то есть, слишком часто. Дело в том, что мы до сих пор не достигли момента, когда эти клетки использовались бы лечения для сердечной недостаточности и других критических заболеваний, и, следовательно, консервация пока отходит на второй план.
  
Представителям какой возрастной группы вы бы порекомендовали эту процедуру?

Доктор Коэн: Честно говоря, нам необходимо продвигать инъекционную регенерацию лица среди более молодых пациентов, то есть, того возраста, когда сам процесс «разложения» только начинается. В частности, когда люди впервые замечают истончение кожи и потерю объема в области носослезной борозды, висков и/или носогубной складки, и им требуется уже несколько разных видов филлеров.

У пациентов-представителей европеоидной расы это может произойти где-то между 30 и 40 годами, тогда как у азиатских пациентов (или других, чья кожа содержит больше меланина и лучше защищена от солнца) это может случиться позже, например, в промежутке с 35 до 45 лет или даже в 50 лет.

Наш подход сродни смене коврового покрытия. Но в этом случае вы пересаживаете жировую ткань именно в те области,в которых наблюдается потеря объема, которая становится очевидной для пациента. Теперь вы меняете кривую распада, «замедляя» процесс старения и потерь на определенном этапе. Как и новый ковер, лицо со временем снова «износится», но, пополняя объем в тех областях, где его уже недостаточно, вы разумно восполняете то, что было потеряно,«подобной тканью», которая не только выглядит естественно, но и улучшает здоровье собственных тканей лица.

Для пациентов, прошедших через процедуру подтяжки лица или другие виды омолаживающих процедур, такое восполнение объема стало привычным, как и для многих хирургов, которые осуществляют эту процедуру вместе с подтяжкой.

Когда вы объясняете концепцию лечения пациентам – понимают ли они её?

Доктор Коэн: Пациенты сразу ее понимают. Что на самом деле удивительно, так это то, что большинство врачей в США не привыкли мыслить динамично, хотя старение - это динамический процесс. Мы все еще думаем статически: вот проблема или жалоба, решите ее разово – и она больше не возникнет. Я же думаю об уходе за лицом как об обслуживании дома: то есть, возможно, эту процедуру нужно будет повторять каждые 3-5 лет.

Моя идея о раннем начале терапии не только позволит пациенту выглядеть лучше, но и станет стабильным и абсолютно естественным подходом, потому что,восполняя объем именно в местах его потери, мы одновременно стимулируем новое кровоснабжение.

Как я уже говорил, моя теория заключается в том, что с потерей кровоснабжения лицевая ткань сокращается, и перпендикулярные связи между слоями лица, такие как эпидермальные тяжи, расщепляются, позволяя мимическому мышечному движению легче сдвигать слои и влиять на ослабление лицевых тканей (в этом процессе также участвует потеря объема).

Возможно, мы увидим, что некоторые возрастные изменения (такие как дряблость кожи) будут приостановлены или замедлены путем восстановления объема и улучшения кровоснабжения на ранней стадии кривой распада. Это, безусловно, найдет отклик у тех, кто понимает, как действует этот подход.

Самая большая проблема заключается в том, чтобы замотивировать отрасль, потому косметологические компании не заинтересованы использовать собственные ткани пациентов. Это сложно коммерциализировать.

Как долго может продлиться эффект?

Доктор Коэн: В рамках небольшого проспективного исследования пациентов при проведении инъекционной регенерации тканей жиром мы описали, что около 70% наших пациентов фактически продемонстрировали улучшение объемов лица в течение 24 месяцев. Я воспринимаю это как трофику.

Забавно, у меня есть пациенты, прошедшие через эту процедуру 6 или 7 лет назад, но их морщинки все еще менее выражены, чем могли бы быть. Ее влияние на ткани очень деликатно и больше похоже на полив увядающего цветка, когда цветок вдруг снова выглядит цветущим. Это - очень интересный и динамичный процесс.

Поговорим о побочных эффектах. Сталкивались ли выв ходе этой процедуры с чем-то, что не характерно для других, которые в настоящее время проводятся в сфере?

Доктор Коэн: Нет. Единственное осложнение, с которым мы столкнулись, заключалось в необходимости удаления небольших комочков жира из нижних век у трех пациентов. Это единственное, что встретилось мне, и мне было довольно легко это скорректировать. Я не видел, чтобы кто-то при этой процедуре набирал или терял жир ассиметрично. Мы в основном получили очень позитивные отзывы.

Мы в нашем интервью сосредоточились в основном на лице, но вы в своей статье описали, что, помимо борьбы с лицевыми признаками старения, существуют и другие варианты применения этой процедуры. Не могли бы вы немного рассказать о некоторых из них?

Доктор Коэн: Шрамы от акне, как правило, прекрасно лечатся с использованием этого метода. Также мы наблюдали улучшения при лечении облученной или обожженной ткани, а также облысения как у мужчин, так и у женщин.

На медицинской арене все немного сложнее. Компания Cytori провела несколько очень хороших 2 и 3-х фазных исследований с использованием ферментативно полученной стромально-сосудистой фракции, которая оставалась после удаления жировых клеток. Во второй фазе исследования ACT-OAFDA значительное улучшение остеоартрита наблюдалось рентгенологически, если пациенты начинали лечение заблаговременно, но это была тенденция, не достигшая статистической значимости. В исследовании STARSclerodermaFDA обнаружился благоприятный результат у пациентов с диффузным поражением пальцев.

Повторюсь, возможно, наши ожидания в отношении этих методов лечения должны быть более реалистичными. Задумайтесь: теперь, если у вас есть хроническая боль в колене после травмы, вас будут лечить стероидной инъекцией, которая уменьшает воспаление, но также истончает ткань. Если же вы введете эти клетки стромально-сосудистой фракции, они не только уменьшат воспаление, но и немного восстановят ткань. Если вы полностью разорвете свое ахиллово сухожилие, его нельзя будет восстановить с помощью клеточной терапии. Но если вы лишь незначительно повредите его, вполне возможно, что после одной или нескольких процедур оно будет выглядеть так, как будто травмы вообще никогда не было.

Почему бы выбрать ее вместо инъекции стероидов? При плохом развитии ситуации, если симптомы не будут полностью устранены, вы все же можете ввести стероиды позже. Если эти тканевые продукты и клетки производятся организмом в большом количестве и могут быть легко получены без вреда для него, имеет смысл сосредоточиться именно на этом методе (всякий раз, когда вы нуждаетесь в усиленном восстановлении, их можно вводить в области, испытывающие сложности с кровообращением, а также в воспаленную или поврежденную ткань).

Какие будущие исследования с участием этой процедуры вы хотели бы видеть?

Доктор Коэн: Я думаю, нам придется сравнить эту процедуру с филлерами на клеточном уровне, чтобы показать, что так мы фактически замедляем процесс старения в клетках. Мы знаем, что филлеры не имеют воздействия на клетку. С помощью филлеров вы сможете добиться легкой биостимуляции (например, с препаратом вроде Sculptra^®), но я сомневаюсь, что мы увидим эффект на клеточном уровне. С инъекционной регенерацией тканей мы сможем добиться именно его.

Почему вы считаете, что эта процедура является самым значительным прорывом в борьбе со старением?

Доктор Коэн: Я пытаюсь представить концепцию старения как постепенный износ наших тканей, и поэтому, чтобы обратить вспять эти изменения, использование нашего собственного жира и его компонентов обретает смысл сразу на нескольких уровнях. В отличие от использования синтетических филлеров, с ним мы улучшаем не только внешний вид, но и состояние наших тканей и клеток.

Этот подход согласуется с другими профилактическими практиками в области здравоохранения, при которых эпигенетические изменения могут возникать в связи с изменением плана питания и так далее. Это не похоже на то, как если вы, когда вам будет 90, примете таблетку, а после проживете до 150. Если люди хотят выжить и прожить дольше, им с течением времени приходится использовать множество стратегий, таких как изменение рациона и физические упражнения.

Инъекционная регенерация тканей подойдет в любое время, даже если ваш организм продолжит изнашиваться, и следовательно, нам понадобятся непрерывный или периодический курс процедур, чтобы своевременно восполнять потери.

Это не та концепция, при которой вы воскликнете: «Вау, это революционно!». Но, с другой стороны, эти концепции никогда раньше не применялись к старению лица. Их действительно концептуализировали впервые.

Любопытно, что вы так говорите, потому что, по сути, ваш подход такой же, как и некоторые другие в смежных специальностях, таких как ортопедия, где также рассматривали терапию стволовыми клетками, тромбоцитами и плазмой для регенерации тканей. То есть, мы обсуждаем повреждение, вызванное старением, как мышечную или костную потерю в ортопедии.

Доктор Коэн: Я думаю так же. Это не сильно отличается от старения лица, но вместо того, чтобы обсуждать слои лица, воздействие окружающей среды и старение как таковое, мы смотрим на износ суставов, трубчатых костей и скелетных мышц. Мы можем периодически питать скелетную мышцу стволовыми клетками по мере их износа, чтобы предотвратить их старение. Тот же принцип можно применить к некоторым суставам, таким как колено.

Что сказал Эйнштейн? «Бог не играет в кости», верно? То есть, все это имеет смысл. Как только вы начнете рассматривать старение как распад или разложение, возникнет вопрос: как вы определяете ранние изменения и как заботитесь о них до того, как они станут хроническими? Или же вы предпочтете периодически заменять изношенную ткань?

Повторюсь, для меня это похоже на то, как вы заботитесь о своем доме и его обслуживании. Вы кладете новый ковролин, когда прежний истреплется. Да, и вы снова протрете его; почему мы всегда ждем, что что-то станет постоянным? Но при нашем подходе для реставрации этого «ковра» используются не синтетические волокна, а натуральные - т. е. это все тот же «ковер», но с инъекционной регенерацией тканей мы также восстанавливаем кровоснабжение и поворачиваем вспять некоторые архитектурные изменения в тканях, связанные со старением.

Оригинал интервью опубликован на сайте: medscape.com (ориг. - NovelInjectableTissue-RegenerationFacialProcedure - Medscape - Oct 20, 2017)